"Определенность в неопределенности"
Не могу понять, откуда доносится звук. Кажется,
это мой мобильник. В ночном полумраке пытаюсь отыскать злосчастный телефон и
опрокидываю лампу. После резкого пробуждения мои глаза еще не приспособились к
темноте, потому на ощупь продвигаюсь к письменному столу, в сторону звука. Натыкаюсь
на свой рюкзак, внутри которого чувствую ритмичную вибрацию. Просовываю руку и
наконец достаю мобильник. На экране горит имя Софи. Неужели что-то случилось,
раз она звонит так поздно? Моментально нажимаю «ответить» и подношу телефон к
уху.
- Софи! С тобой все в порядке? – настороженно
произношу я.
- Вик, я тебя разбудила? Прости, - произносит она дрожащим голосом.
Кажется,
она плачет.
- Что случилось? Ты в порядке?
-
Мне приснился кошмар, - всхлипывает она. – Ты можешь приехать?
Слава
богу, это всего лишь плохой сон.
-
Да, конечно. А сколько сейчас время?
-
Не знаю, где-то около трех. Пожалуйста, Вик, приезжай. Мне нужно тебя увидеть.
Это был такой ужасный сон! – ее голос снова дрожит, и я очень хочу ее утешить.
-
Хорошо, милая, буду через двадцать минут, - быстро отвечаю я и включаю свет,
чтобы отыскать свою одежду. – Ты не уснешь, дождешься меня?
-
Конечно, я не смогу уснуть. Буду ждать. Позвони, как подъедешь к моему дому.
-
Хорошо. Постарайся успокоиться, у тебя очень взволнованный голос.
-
Только когда ты будешь рядом, - подавленно отвечает Софи. – Ты нужен мне.
-
Скоро буду.
Кладу
трубку, быстро надеваю джинсы и натягиваю футболку. Видно сон Софи сильно ее
обеспокоил, раз она решилась позвонить мне среди ночи и попросить приехать.
Неважно, что скажет ее отец, я приеду и успокою свою девушку, если она того
хочет. Направляюсь в ванную, быстро умываюсь и чищу зубы. Через пять минут
после звонка я уже сажусь в машину и покидаю ограду нашего особняка. Какая-то
часть меня находится в легком предвкушении того, что в скором времени я увижу
свою любимую, прикоснусь к ней, услышу ее голос. Всего шесть часов назад я
отвез Софи домой после нашего разговора в Садах, сейчас 03.15, я проспал всего
два часа. Но на самом деле это не важно. Главное, что я увижу ее раньше, чем
предполагал и знаю, что это весьма эгоистично с моей стороны чувствовать
радость от того, что она позвонила. Но это радость от скорой встречи, а не от
ее причины. Мне неприятно, что Софи снятся плохие сны. Ей необходим хороший сон,
поэтому мы должны разобраться с ее кошмарами.
Подъехав
к дому Софи, как и обещал, я набираю ее номер.
-
Я тебя вижу, поднимайся, - быстро отвечает она и отключается.
Я
даже не успеваю спросить, как к этому отнесется ее отец, но все же покидаю
машину и захожу в знакомые двери. На третьем этаже замечаю тусклый свет,
исходящий из открытой двери квартиры Софи. Сама она стоит, наполовину
высунувшись из входной двери, и нетерпеливо переминается с ноги на ногу. На ней
легкая пижама нежного розового оттенка, поверх которой одет коротенький серый
халат с запахом. Даже эта простая одежда смотрится на ней весьма
привлекательно, особенно в три часа ночи. Я встречаюсь с ней взглядом и замечаю
облегчение в ее опухших от слез глазах.
-
Ты здесь! – выдыхает она и притягивает меня к себе, когда я покидаю последнюю
ступеньку лестницы и оказываюсь на уровне входной двери ее квартиры.
Софи
дотрагивается до моей груди, до плеч, до шеи, до лица, будто старается убедиться,
реален ли я.
-
Конечно, я здесь, - я обвиваю ее талию руками. – Ты вся дрожишь. Успокойся, я
рядом.
Она
утыкается лицом в мою грудь и громко вдыхает.
-Твой
запах всегда меня успокаивает.
-
Могу сказать, что это взаимно, - признаюсь я.
Она
отстраняется и легко целует меня в губы. Я провожу ладонью по ее предплечью и
ощущаю, как под моими пальцами ее кожа покрывается мурашками. Это невольно
вызывает у меня улыбку.
-
Не смейся надо мной, - смущенно произносит она и растирает свои руки, пытаясь
прогнать рябь. – Я не могу это контролировать.
Если бы она только знала, какие ответные реакции
моего тела вызывают ее поцелуи, она бы не смущалась из-за этого пустяка.
- Я не смеюсь, наоборот, мне это нравится, -
расцепляя ее руки, я снова ее обнимаю. – Приятно, что твоя кожа так реагирует
на мои прикосновения.
На щеках Софи появляется румянец, и она прячет
свое лицо у меня на груди.
- Нам лучше зайти внутрь, пока никто нас не
заметил, - тихо произносит она.
- Не думаю, что кто-то еще не спит.
- И все же, - она заводит меня в прихожую и беззвучно
закрывает за мной дверь: - Главное не разбудить папу, иначе наше с ним соглашение
будет расторгнуто.
- Это в лучшем случае, - усмехаюсь я. - Обувь
нести сразу в твою комнату, по отработанному плану?
Софи кивает, и ее губы складываются в едва
заметную улыбку. Наверняка, она тоже вспомнила этот эпизод с моим ночным
проникновением в ее комнату после клуба. Кажется, это было так давно, и мы были
тогда совсем другими, а прошло всего чуть больше двух месяцев. С тех пор многое
что изменилось.
Мы проходим в комнату Софи практически бесшумно, и
только за ее дверьми я расслабляюсь. Как бы то ни было, объясняться с Андреем
Валерьевичем последнее, что мне сейчас нужно. Отмечаю для себя, что мне в любом
случае придется покинуть их квартиру раньше, чем встанет солнце, чтобы никто не
заметил мою машину, припаркованную у входа. Нужно было припарковаться
где-нибудь во дворах, где отец Софи бы ее не заметил, но эта мысль доходит до
меня только сейчас. Все равно я не знаю, чего хочет Софи, может, мы поговорим,
и через час другой она ляжет спать, а я поеду домой.
- Полежи со мной, - просит она и тянет за собой в
раскрытую постель.
Не знаю должен ли я отказаться или предложить ей
посидеть на полу как в прошлый раз. По ее глазам я вижу, что она устала и
определенно ей будет комфортнее лежа на мягкой постели, потому не возражаю и забираюсь
с ней на большую кровать. Внутри меня, конечно же, все напрягается от такой
близости и уединенной обстановки, но я стараюсь сосредоточиться на том, как
лучше успокоить свою напуганную девушку. Я устраиваюсь на одной подушке, Софи
на другой, таким образом, что наши лица направлены друг к другу, а руки
сплетены пальцами.
- Расскажешь, что за сон тебе приснился? –
спрашиваю я, изучая нежные черты ее лица.
Софи опускает веки, и мои глаза сами фокусируются
на ее соблазнительных розовых губах. Ничего не могу с собой поделать и думаю о
том, как они приятны на вкус, как ласковы их мягкие прикосновения и как я хочу
снова и снова чувствовать их тепло на своих губах. Чем дольше она молчит, тем
больше я склоняюсь к мысли, что прилечь с ней на одну кровать было плохой
идеей. На таком близком расстоянии, при приглушенном свете ночника меня тянет к
ней еще больше. Я безумно ее хочу. Хочу подарить ей всю любовь, на которую
способен, избавить от всех ее страхов и печалей, сделать ее счастливой, хочу связать
нас на всех возможных уровнях, и я совсем не уверен, что смогу сдержаться, если
что-то между нами зайдет чуть дальше, чем обычно.
- Ты умер в моем сне, - наконец произносит она, и
выражение ее лица приобретает оттенок глубокой печали.
- Это всего лишь плохой сон, малышка, не нужно
видеть в этом какой-то скрытый смысл. Я ведь здесь, с тобой, со мной все в
порядке, - пытаюсь ее успокоить и придвигаюсь, чтобы обнять.
- Знаю, но он был такой реальный, – подавленно отвечает
она. – Я даже не сразу осознала, что проснулась. Это было так ужасно, Вик. Я не
хочу больше засыпать, не хочу видеть такие сны.
- Тшшш, - целую ее веки, опускаясь по щекам к
заветным сладким устам. – Я буду рядом, сколько потребуется. Если хочешь, буду
с тобой, пока ты не уснешь.
Софи притягивает мою ладонь к своему лицу и
ложится на нее правой щекой, закрывая глаза. Я повторяю за ней и ложусь головой
на ее ладонь. Так приятно находиться с ней здесь и сейчас, это в сто раз лучше,
чем в своей постели.
- Проблема в том, что я вообще не хочу тебя
отпускать, - почти шепотом произносит она.
Я открываю глаза и ловлю ее чарующий томный
взгляд.
- Моя проблема не легче: я не хочу никуда
уходить, - отвечаю я, убирая несколько прядей с ее лица.
- И как же нам разрешить наши проблемы? – она смущенно
улыбается, прикусывая нижнюю губу.
Мое сердце начинает усердно отстукивать уже заученный
ритм.
- Предлагаю навечно остаться в этой кровати.
- Если бы это было возможно, - вздыхает она. –
Все, что у нас есть – это какие-то четыре месяца.
- Я обещал, что мы что-нибудь придумаем,
цветочек, и мы придумаем. Я не смогу быть вдали от тебя.
Софи ничего не отвечает, и по ее печальному
выражению лица я понимаю, что она не верит моим словам.
- Знаю, я много раз нарушал свои обещания и мне
очень жаль, что так вышло. Теперь ты знаешь об обстоятельствах, вынудивших меня
тебя избегать, но сейчас другая ситуация. Я больше ничего от тебя не скрываю, ты
знаешь о моих чувствах.Я не могу игнорировать тот факт, что нужен миллионам, но и не могу
представить свою жизнь без тебя.И я
собираюсь сделать все возможное, чтобы тебя не потерять. Ты мне веришь?
Она кивает и целует мою ладонь под своей щекой. В
ответ на этот нежный жест ее любви мне хочется расцеловать каждую веснушку на
ее ангельском личике, и я уже собираюсь осуществить желаемое, как Софи
произносит нечто, заставляющее меня остановиться на полпути к цели.
- Я могла бы полететь с тобой.
- Что?
Эта мысль ввергает меня в ступор. Я ведь понятия
не имею, способен ли человек вжиться в условия, существующие на другой планете.
Был ли вообще хоть кто-нибудь из людей на Мирне? Наверняка, многим, из тех, кто
знает правду, этого хотелось, но вот осуществили ли они это безумное
предприятие? Без сомнения, для человека Мирна будет в тысячу раз опасней, чем
для тсула: еда, климат, непривычная флора и фауна способны убить его, я уже не
беру в расчет все те катаклизмы, о которых рассказывал мне Вейж. И даже если
все это опустить, человеку там не прижиться и по другой простой причине, его элементарно
могут не принять в местный социум, он будет весьма уязвим на фоне одаренного
населения и при необходимости никак не сможет себя защитить. Нет, полет на
Мирну не сулит человеку ничего хорошего.
- Правда,
я могла бы полететь с тобой, если бы это было возможно, - загоревшись этой
идеей, утверждает она. - Как думаешь, это осуществимо?
- Не знаю, - честно отвечаю я, я действительно не
владею никакой информацией по этому поводу. – И ты серьезно смогла бы? Я имею в
виду оставить эту жизнь, оставить своих близких, весь привычный тебе мир?
- Мне нравится моя жизнь, мне дороги мои родные и
друзья, я привыкла к тому, что вижу каждый день. Безусловно я буду по всему
этому скучать, но если в моей жизни не будет тебя, я… я просто не представляю
свое будущее без тебя, Вик.
- Я тоже его не представляю.
- Расскажи мне о пророчестве, - просит она. – Расскажи
о той планете, на которую ты должен отправиться. Расскажи все, чего я еще не
знаю.
Я поэтапно выкладываю всю имеющуюся у меня
информацию о Мирне: рассказываю о ее местонахождении, о климате и внешних
особенностях, о новых химических элементах и породах, о необыкновенной растительности
и животных, населяющих ее, и о том, в каких условиях приходится существовать
всем живым созданиям, борющимся за выживание в том удивительном мире в
настоящем времени. В глазах Софи я вижу жалость к незнакомым ей представителям
другой планеты, безвинно обреченным на медленное истощение и гибель, и еще раз
убеждаюсь в том, насколько безжалостна на самом деле наша Вселенная. Я
рассказываю ей о школах-интернатах, которые создала моя мама и почему закрылась
школа при нашей гимназии. Рассказываю все, что знаю о маме, мне больно о ней
говорить, ведь это я виновен в том, что ее сейчас нет с нами, но Софи должна
знать, какая та была замечательная. Затем я перехожу к той части, где по
пророчеству, я или Лекс должны стать тем, кто спасет тсул от вымирания. Софи
внимательно слушает, иногда задавая уточняющие вопросы. Она все больше
проникается моей тайной и теперь осознает всю серьезность возложенной на меня
миссии.
- Да,
мне нужно будет какое-то время свыкнуться с мыслью, что все мои представления
об окружающем мире оказались вымыслом, а вымысел – реальностью.
- Да, на
это нужно время. Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что все, что со мной
происходит – это плод моего воображения, но затем я смотрю на свои горящие руки
и убеждаюсь в обратном.
- И как
много таких как вы живет на Земле? – озабоченно спрашивает она.
-
Достаточно много, около 250 тысяч.
-
Получается, любой прохожий, или сосед, или лучший друг может быть тсулом, но мы
– простые люди, об этом никогда не узнаем?!
- Да, -
честно отвечаю я. – И тсулам и людям запрещено выдавать нашу тайну. Рассказав о
ней, я подверг тебя большой опасности. Прости, но другого выхода я не видел.
- Нет, ты все сделал правильно. Теперь я понимаю
тебя, мне нужна была эта правда, - убеждает меня она. - И все же, я до сих пор
не могу поверить, что ты не человек. Смотрю и не понимаю, как такое вообще
возможно. У тебя такая же кожа, - она проводит пальцами по моему предплечью, -
такое же строение тела, то же количество конечностей, ты ничем не отличаешься
от обычного человека. Как такое может быть?
- Как мне объяснили, люди и тсулы произошли от
одного общего предка, были и другие подвиды, но в настоящий момент остались
только мы. Да, внешне люди и тсулы очень похожи, но эволюция внесла свои
определенные изменения. Ты же видела, на что я могу быть способен.
- Как это происходит? Что ты чувствуешь при этом?
Тебе больно? – тихо спрашивает она.
- В первый раз, когда мои ладони воспламенились
было ужасно больно, но это из-за того что я не умел контролировать поток
исходящей из меня энергии. Сейчас, когда я научился концентрировать ее и
контролировать свою силу, я не ощущаю боли, лишь небольшое покалывание на коже.
Какая-то часть внутри меня, заложенная генами моих предков, пробуждает три вида
энергии, которые я могу использовать, когда захочу. Я могу создавать огонь и
воду и управлять ими, могу создать сильные потоки ветра, могу парить в воздухе
и много чего еще.
- Парить в воздухе? Как супермен? – недоверчиво
смотрит Софи.
- Ага, - киваю я. – Только вот до его скоростей
мне пока далеко.
- Ты, должно быть, шутишь, - улыбка появляется на
ее лице.
- Иди ко мне, - хочу развеять ее сомнения и
перекатываюсь всем телом на тело Софи так, что она оказывает подо мной.
Обнимаю ее за талию, и чуть приподнявшись над
постелью, зависаю в воздухе, а затем резко поворачиваюсь, оказавшись спиной к кровати.
Софи лежит на мне и мы вместе парим в пространстве ее комнаты.
- Ух, ты! - выдыхает она. – Невероятно!
Ее выразительные глаза с восхищением смотрят в
мои, словно магнитом притягивая к себе. Отрываю одну руку от ее тонкой талии и,
касаясь лица, нежно целую в волнующие губы. Она тот час же отвечает чувственным
поцелуем. Через наши прикосновения, наряду со страстью, я буквально ощущаю все
ее страхи и тревоги, всю боль, которую она испытала из-за своей любви ко мне. И
мне безумно хочется загладить свою вину перед ней, залечить ее душевные раны,
заставить забыть обо всем плохом, что случилось между нами, я хочу сделать все
возможное, лишь бы она больше никогда не испытывала боль. Только не Софи, только
не эта прекрасная девушка. Она сильнее впивается в мои губы, и я ощущаю, как
участилось ее дыхание. Мое сердце само готово вырваться из груди. Опускаю наши
тела обратно на кровать, перекатываюсь и снова оказываюсь сверху. Кажется,
опьяняющий запах усыпанной веснушками кожи полностью заполнил мои легкие и
добрался до самых глубоких нейронов мозга, так что мои действия уже плохо
поддаются контролю. От сладких губ Софи перехожу к ее изящной шее, целую в
ключицу и следом жадных поцелуев продвигаюсь к ее нежной груди. Хочу изучить каждый
уголок этого прекрасного тела, и это желание так сильно, что я не могу ни о чем
больше думать. Каждый его изгиб находит отклик под моими ладонями. Провожу
рукой по ее животу, ее кожа мягкая как шелк. Софи тянет меня за футболку, я
помогаю ей ее снять, стараясь не отрывать губы от ее кожи. Маленькие и сильные
руки, поглаживающие мою спину, прижимают мое тело еще ближе к своему, и мы
снова сливаемся в жарком поцелуе. Из уст Софи вырывается стон наслаждения и от
этого мне хочется обладать ею еще больше. Эта потребность близка к
помешательству, и я уже не уверен, что еще не потерял разум.
- Я люблю, тебя! - с чувством произносит она. –
Пожалуйста, будь со мной.
- Как я могу быть с кем-то другим? Я с ума по
тебе схожу! - прерывисто произношу я.
- Тогда люби меня, - отчаянно просит она. – Я
хочу быть только твоей. Пожалуйста, люби меня. Я так этого хочу!
Мое тело говорит за меня: я без колебаний готов
выполнить ее желание, но остатки разума кричат, чтобы я этого не делал. Я не
так планировал провести нашу первую ночь. И теперь я борюсь с убийственным
желанием броситься в омут страсти и наслаждения, чтобы вернуться к
спланированному ранее пути и отсрочить этот момент еще на какое-то время. А
если оно так и не настанет? Что, если это последний раз, когда мы можем вот так
остаться вдвоем, когда между нами еще не выросла очередная непреодолимая стена?
Нет, я не должен так думать, я ведь дал Софи обещание. Ничто нас не разлучит и
никто.
- Софи, - хриплым голосом произношу я, приподнимаясь
на локтях, и в упор смотрю на нее, - ты не представляешь, как сильно я тебя
хочу, - осторожно опускаю голову и целую ее в лоб. - Я уже проклинаю себя за
то, что собираюсь сказать, но мы не можем сделать это прямо сейчас. Черт!
Я перекатываюсь на вторую половину кровати и
зарываюсь лицом в подушку. Это ужасная пытка быть рядом с ней и держать себя в
рамках.
- Но почему? – с досадой спрашивает она, вытягивая
из-под меня подушку и прижимая к своей груди.
Ее расширенные зрачки изучающе пробегаются по
моему лицу, грудная клетка все еще учащенно вздымается. Софи мой отказ
определенно не устраивает.
- До рассвета остался где-то час, потом мне
нужно будет уехать, а я не хочу никуда спешить, - провожу рукой по ее разрумянившейся
щеке. – Хочу, чтобы наш момент продлился как можно дольше. Хочу провести с
тобой всю ночь, увидеть, как ты закроешь глаза, позаботиться, чтобы никто не
потревожил твой сон, а на утро быть первым, кого ты увидишь, когда проснешься.
И этот день должен быть незабываем, в подходящем месте, но не здесь и не так.
- Вик, - она придвигается ближе и обнимает меня
за плечо, - мне не важно, как это произойдет и где, я не хочу больше ждать. Я люблю
тебя и ни капли не сомневаюсь в том, чего хочу. Мы не должны тратить наше время
не ненужные формальности или кем-то установленные правила, у нас его и так
почти не осталось. Я хочу быть твоей, разве ты этого не хочешь? Разве ты не
хочешь меня прямо сейчас? – она шепчет мне на ухо эти обезоруживающие слова и
внутри меня все закипает.
- Хочу больше, чем ты можешь себе представить. Поверь,
в данную минуту я с ума схожу, - я целую ее подбородок, шею, а затем поднимаюсь
к губам.
Мне приходится взять в кулак всю свою волю,
чтобы отстраниться от ее сладостных губ.
- Но мне это нужно, нужно, чтобы наш день стал
для тебя особенным, и не тогда, когда за соседней стенкой спит твой отец и у
нас всего лишь час, чтобы побыть наедине, - сам не верю, что отказываю девушке,
которую безумно хочу.
Софи тяжело вздыхает и закрывает глаза.
- Прости, все это так… - смущенно произносит
она. – Я позвала тебя, потому что мне приснился кошмар, а теперь упрашиваю
заняться со мной... Ты наверно, думаешь, что я…
- Нет, Софи, детка, я ничего не думаю, - хочу
избавить ее от неловкости я. – Я чувствую то же, что и ты, каждую проведенную
минуту рядом и думаю о тебе все время, что мы не вместе. Все, что между нами
происходит – это естественное проявление наших чувств друг к другу. Ты не
должна ничего смущаться, слышишь?
Софи кротко улыбается и едва заметно кивает.
Несколько минут мы молча лежим и смотрим друг другу в глаза. Через эти чистые
изумрудные кристаллы, я как будто вижу ее душу. И она потрясающе красива. Поразительно,
как много могут рассказать о человеке его глаза, если посмотреть в них
подольше, и то, что говорят мне глаза Софи намного дороже любых произнесенных слов.
- Не хочу, чтобы ты уходил, - шепотом говорит она,
боясь нарушить нашу идиллию.
- Я пробуду с тобой, пока ты не уснешь, -
накрываю ее одеялом, а сам устраиваюсь поверх него, обнимая руками милую рыжую
головку.
- Возьми мои ключи от квартиры, когда будешь
уходить, они лежат на тумбочке у двери, - сонно произносит она.
- Хорошо.
Софи несколько раз медленно моргает, затем закрывает
глаза и ее дыхание выравнивается. Отчего-то мою грудную клетку наполняет теплое
чувство радости. То ли от признаний моей любимой девушки, то ли от того, что мне
просто приятно находиться с ней, когда она мирно спит в своей постели, а я имею
возможность наблюдать за этим. Возможно и то и другое вместе. Поверить не могу,
что я отказал Софи в близости. Верно ли я поступаю, желая совершать правильные
поступки? Может, стоит наплевать на правильность и неправильность, навязанную
обществом, и просто следовать тому, что подсказывает сердце? Софи права, мы
тратим драгоценное время на столько ненужных условностей. Если мы с ней оба любим
и оба хотим одного и того же, то зачем откладывать желаемое, идя на поводу у
формальностей? Возможно, мне следует пересмотреть свои взгляды на определенные
вещи, а также подумать над тем, как воплотить незабываемый день для нас двоих в
реальность. При мысли об этом моменте я медленно начинаю сгорать изнутри. Нужно
срочно подумать о чем-то другом. И я погружаюсь в раздумья о Мирне.
Действительно ли Софи смогла бы полететь туда со мной? Может, не стоит отвергать
эту идею так поспешно, учитывая, что других вариантов остаться вместе у нас
пока нет. Осознает ли Софи всю серьезность такого своего решения? И смогу ли я потянуть
такую большую ответственность, как жизнь моей любимой? Ведь ей придется целиком
и полностью положиться на меня, а мне необходимо будет создать для нее
безопасную и комфортную жизнь. Только как это сделать, когда я сам не знаю, что
ждет меня на другой планете, и чем я буду там заниматься.
В комнате начинает понемногу светлеть, и я
понимаю, что мне пора уходить. Софи к этому времени уже спит крепким сном,
надеюсь, кошмары ее больше не побеспокоят. Осторожно покидаю ее постель, беру
ключи и перед тем как окончательно уйти, еще раз задерживаю свой взгляд на безмятежном
лице, усыпанном веснушками.
Практически беззвучно подхожу к входной двери.
Это хорошо, что у меня есть ключи, иначе пришлось бы вылезать через окно, а это
могло бы быть кем-то замечено, все-таки уже рассвело. Закрываю за собой дверь и
спускаюсь вниз. Приятное спокойное утро встречает меня, когда я покидаю стены многоквартирного
дома. Никогда не любил такие вот тихие моменты природы, они всегда несут в себе
некий подвох, я усвоил это для себя по опыту. Пытаюсь отогнать мрачные мысли,
но инстинктивно все же напрягаюсь.
***
На часах в гостиной пробивает семь утра, когда
я захожу домой. Дом еще погружен в оцепенение, лишь со стороны кухни слышны
едва уловимые звуки приготовления завтрака. Адита, она всегда встает ни свет ни
заря. Пожалуй, я не откажусь от ее крепкого кофе, иначе через пару часов меня
окончательно срубит, а у меня впереди еще целый учебный день. В последнее время
я сплю меньше обычных шести часов, что уже начинает сказываться на моем
самочувствии. Кошмары, пропавшие на некоторое время, снова вернулись ко мне, и
теперь в них погибает не только моя мама, но и Софи. Я сам сжигаю ее яростным пламенем.
И как бы я ни хотел этого не делать, всегда конец один и тот же… Сильно
зажмуриваю глаза. Не хочу вспоминать эти невыносимые картины и мысленно
возвращаюсь к предстоящему учебному дню.
Я мог бы давно бросить учебу, но хожу
исключительно ради Софи. Ей необходимо подтянуть некоторые предметы, и я очень
хочу ей в этом помочь. Для нее все должно остаться прежним: учеба, экзамены,
аттестат, университет. Ее пропуски, возникшие по моей вине, не должны на это
никак повлиять. Мои же оценки и посещаемость перестали меня волновать после
того как я узнал, что меня ожидает совершенно другое будущее, нежели я себе
обрисовал. Директор гимназии закрывает глаза на мои частые и внезапные прогулы
и позволяет посещать школу лишь потому, что сам тсул и в курсе моей ситуации,
иначе меня бы точно уже исключили. Я давно хочу поговорить с ним начистоту,
быть может теперь, когда я знаю правду, он больше расскажет мне о маме.
Насколько я помню, они учились вместе, и раз он тоже тсул, значит, должен был
хорошо ее знать. Есть столько вещей, которые я хотел бы узнать о ней, в
частности какой она была до замужества, какой была в моем возрасте, чего
хотела, к чему стремилась. Рассказы отца не сформировали у меня полную картину,
возможно, он видел только одну ее сторону. Еще так много неясного остается
вокруг личности моей мамы, и я очень хочу узнать ее.
Перед завтраком решаю быстро принять
контрастный душ. Захожу в свою спальню взять сменную одежду и замечаю на
кровати странный листок бумаги, сложенный пополам. Когда я уходил, его точно
здесь не было. Кто-то был в моей комнате и оставил его для меня. Подхожу ближе,
беру и разворачиваю листок. На белой гладкой бумаге странным витиеватым
почерком выведено всего лишь одно предложение:
«Вик, ты
должен оставить Софи, пока не произошло нечто ужасное, о чем ты будешь жалеть
всю оставшуюся жизнь»
Перечитываю еще раз и не могу понять, кто мог
оставить такое послание. Это чья-то злая шутка? Возможно, это проделки Алисы,
такие поступки для нее весьма характерны. Но в этот раз она зашла слишком
далеко. Если это ее рук дело, я не стану смотреть на это сквозь пальцы, она тот
час же покинет этот дом… Что если это написала не Алиса? Тогда кто? Лекс? Он бы
не стал прибегать к анонимности, он бы сказал мне все в лицо. Лука? Лука, хоть
и не одобряет мои отношения с Софи, не стал бы запугивать меня записками. Вейж,
отец? Кто же это мог быть?
- Ты куда-то уезжал? – пронзает тишину голос
брата позади меня.
Сейчас около семи утра, обычно в это время Лекс
еще спит.
- Что разбудило тебя в такую рань? – игнорируя
его вопрос, интересуюсь я.
- Я не мог уснуть, - сухо отвечает он. – Так
куда ты ездил?
- Ты теперь за мной следишь? – меня напрягает
его тон, я не обязан давать ему отчет, где провожу время.
- Я беспокоился, - почесывая голову, отвечает
он и проходит в комнату. – У тебя всегда такой бардак?
Я окидываю глазами спальню и только сейчас
замечаю, что на столе разбросаны мои личные вещи, паспорт и пропуск в гимназию
валяются на полу, одежда в шкафу перемешана и наполовину свисает с вешалок.
Создается ощущение, будто кто-то что-то искал и никак не мог найти.
- Это совсем не смешно! – грозно смотрю на него
я.
- Вот и я о том же, прибрался бы для приличия,
смотреть больно, - он испытывает мое терпение, определенно.
- Какого хрена, Лекс? Сначала эта записка,
теперь обыск! Неужели вы думаете, что это как-то на меня повлияет? – завожусь
я.
- Что? О чем это ты? Какая записка?
- Та самая, - трясу листком бумаги у него перед
глазами я.
Брат выхватывает листок и быстро читает
послание.
- Когда ты ее получил? – либо он хороший актер,
либо действительно обеспокоен.
- Только что. Она лежала на моей кровати, когда
я вошел.
- И кто-то перевернул здесь все, пока тебя не
было?
- Очевидно, - развожу руками я. – Только вот не
понимаю зачем. У меня нет никаких ценных вещей. Меня не было всего четыре часа
и тот, кто это сделал, точно знал, что меня не будет здесь какое-то время. Ты
ведь не спал, разве ты не слышал никаких странных звуков из моей комнаты? –
удивляюсь я.
- Нет, после того, как ты уехал, в твоей
комнате было тихо, - убеждает брат.
- Но как это возможно? Тут же все верх дном, -
поднимаю документы с пола и пытаюсь определить, не пропало ли чего важного. –
Кажется, все на месте. Ты точно ничего не слышал?
- Нет, говорю же.
- Как думаешь, это могла быть Алиса?
- Алиса? Нет, не думаю, что она совсем выжила
из ума, - отсекает мое предположение Лекс. – Но если ты хочешь узнать
наверняка, я думаю, тебе стоит поговорить с Лукой. Он уж точно тебе скажет, она
это сделала или кто-то другой, живущий в доме.
- Между прочим, с каких это пор Лука живет у
нас? – спрашиваю я, когда мы с Лексом минуя коридор, подходим к гостевой
комнате, в которой обосновался светловолосый телепат.
- С тех пор как мы с тобой пережили день Янри. Он
типо в нашей команде, - поясняет брат, - полетит с нами на Мирну. Странно, что
ты только сейчас заметил его переезд.
- У меня были дела поважнее.
Мы не успеваем постучать, как дверь нужной мне
комнаты открывается, и Лука приглашает нас войти.
- Ваши мысли доходят быстрее ваших ног, -
ухмыляется он. – Что конкретно вы хотите знать?
Мы проходим в просторную комнату, выдержанную в
старинном стиле, как и весь дом, и я отмечаю, что Лука с его странной
бледностью, светлыми волосами и глазами, одетый в узорчатый красно-желтый халат,
идеально вписывается в данную обстановку. Ему бы еще прическу на старинный
манер, а то его выбритые виски выдают время, в котором он живет, и точно сошел
бы за представителя дворянства.
- Спасибо, я это учту, - отвечает на мои мысли
телепат.
- Я даже не буду спрашивать, о чем ты, -
произносит Лекс, подходя к широким, свободно пропускающим свет, окнам.
Очевидно, Лекс привык к нетипичной манере
общения своего друга, но для меня это продолжает оставаться неловким и в
какой-то степени раздражающим.
- Обычно я стараюсь не проникать в индивидуальное
сознание без надобности, но вы заинтересовали мое внимание. Итак, не мог бы ты
сконцентрироваться на вопросе, Вик?
- Я хочу знать, причастен ли кто-нибудь из
живущих здесь к этой записке, - сухо произношу я.
- Я могу
взглянуть? – просит он.
Отдаю ему ненавистный листок и краем глаза
обращаю внимание на Лекса. Он выглядит усталым и поникшим, все это можно было
бы списать на бессонную ночь, но здесь нечто большее. Его что-то мучает, он
стал более замкнутым и задумчивым в последнее время, меня это тревожит. Скорее
всего, это связано с нашим предназначением и я должен поговорить с братом,
понять, что не так. Но сначала мне нужно разобраться с тайным посланием. Это
может угрожать Софи, а если это так, то все намного хуже, чем я думал.
- Что ж, довольно интересно, - подняв одну
бровь, заключает Лука.
- Что именно?
- Почерк. Разве он не показался тебе несколько
необычным?
- Да, но какая разница? – небрежно бросаю я.
- О, мой друг, по почерку можно многое сказать.
К примеру то, что твой любитель записок не из России, либо давно переехал.
Посмотри на эти закорючки, - показывает он, подойдя ближе. – В русских буквах
таких хвостов нет, да и размерная строка букв напоминает больше диаграмму,
нежели текстовую строку.
- Ну, все это могло быть сделано намерено,
чтобы сбить с толку, - предполагает Лекс.
- Я так не думаю, - уверенно отвечает Лука. –
Ты когда-нибудь видел письма тсул?
- Нет, откуда, - фыркает брат.
- А я видел и не одно. И потому могу сказать,
что это письмо также было написано рукой тсула.
- А что на Мирне один язык? – обращаюсь к
телепату я.
- Общепринятый один. И этот текст уж очень
похож по форме написания на кхсынталь.
- Я так понимаю, кхсынталь – это и есть общепринятый
язык тсул? – уточняет Лекс.
- Да, так что круг подозреваемых сужается до четверти
миллиона, - иронично произносит телепат, отдавая мне записку и падая на свою
мягкую кровать.
- Ты можешь поговорить с Алисой? – прошу я.
- Думаешь, она написала ее? – не поднимая
головы, спрашивает он.
- Она - тсула, и у нее есть причины
недолюбливать Софи.
- Недолюбливать – это мягко сказано, - усмехается
тот. – За время своего проживания здесь, я столько наслушался о Софи, что скоро
сам начну ее ненавидеть.
- Что? – моментально закипаю я и собираюсь уже
стянуть эту груду костей на пол.
- Вик, - останавливает меня брат, – это он так
шутит. Не воспринимай его слова всерьез.
- Прости, - смеется телепат, - я не хотел тебя
обидеть. Просто иногда, чтобы понять мою шутку, нужно быть мной, - он
приподнимается на локтях и трясет головой. – Знай ты все то, что знаю я, ты бы
точно оценил всю иронию происходящего, в особенности с твоей девушкой.
- Что ты имеешь в виду? – его явно что-то
забавляет, и мне не нравится, что он приплетает к этому Софи.
- Не слушай его, Вик, - напряженно произносит
Лекс, - он иногда сам не понимает, что несет.
Блондин обращает к нему свой лукавый взгляд и
через несколько секунд невозмутимо возвращается к нашей проблеме.
- Я поговорю с Алисой и Вейжем, если ты того
хочешь, но уверен, что они не причастны к этому письму, - нехотя поднимается он
и направляется в ванную. – Только сначала мне нужно принять душ.
Если Лука прав, тогда записка может нести
реальную угрозу. Неизвестный, написавший это послание, знает мое имя и имя моей
девушки, знает кто она, следит за мной и за ней и может свободно обходить
систему охраны, оставаясь незамеченным. Неприятные мысли начинают формироваться
в моей голове, но чтобы убедиться мне нужно кое-что проверить. Быстро покидаю
комнату Луки и направляюсь в кабинет охраны.
- Куда ты собрался? – догоняет меня на лестнице
Лекс.
- К охране, посмотреть записи с камер.
- Я с тобой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий