Книга вторая. Глава пятая. Вик.

"Определенность в неопределенности"

            Не могу понять, откуда доносится звук. Кажется, это мой мобильник. В ночном полумраке пытаюсь отыскать злосчастный телефон и опрокидываю лампу. После резкого пробуждения мои глаза еще не приспособились к темноте, потому на ощупь продвигаюсь к письменному столу, в сторону звука. Натыкаюсь на свой рюкзак, внутри которого чувствую ритмичную вибрацию. Просовываю руку и наконец достаю мобильник. На экране горит имя Софи. Неужели что-то случилось, раз она звонит так поздно? Моментально нажимаю «ответить» и подношу телефон к уху.

- Софи! С тобой все в порядке? – настороженно произношу я.

            - Вик, я тебя разбудила? Прости, - произносит она дрожащим голосом.

             Кажется, она плачет.

            - Что случилось? Ты в порядке?

            - Мне приснился кошмар, - всхлипывает она. – Ты можешь приехать?

            Слава богу, это всего лишь плохой сон.

            - Да, конечно. А сколько сейчас время?

            - Не знаю, где-то около трех. Пожалуйста, Вик, приезжай. Мне нужно тебя увидеть. Это был такой ужасный сон! – ее голос снова дрожит, и я очень хочу ее утешить.

            - Хорошо, милая, буду через двадцать минут, - быстро отвечаю я и включаю свет, чтобы отыскать свою одежду. – Ты не уснешь, дождешься меня?

            - Конечно, я не смогу уснуть. Буду ждать. Позвони, как подъедешь к моему дому.

            - Хорошо. Постарайся успокоиться, у тебя очень взволнованный голос.

            - Только когда ты будешь рядом, - подавленно отвечает Софи. – Ты нужен мне.

            - Скоро буду.

            Кладу трубку, быстро надеваю джинсы и натягиваю футболку. Видно сон Софи сильно ее обеспокоил, раз она решилась позвонить мне среди ночи и попросить приехать. Неважно, что скажет ее отец, я приеду и успокою свою девушку, если она того хочет. Направляюсь в ванную, быстро умываюсь и чищу зубы. Через пять минут после звонка я уже сажусь в машину и покидаю ограду нашего особняка. Какая-то часть меня находится в легком предвкушении того, что в скором времени я увижу свою любимую, прикоснусь к ней, услышу ее голос. Всего шесть часов назад я отвез Софи домой после нашего разговора в Садах, сейчас 03.15, я проспал всего два часа. Но на самом деле это не важно. Главное, что я увижу ее раньше, чем предполагал и знаю, что это весьма эгоистично с моей стороны чувствовать радость от того, что она позвонила. Но это радость от скорой встречи, а не от ее причины. Мне неприятно, что Софи снятся плохие сны. Ей необходим хороший сон, поэтому мы должны разобраться с ее кошмарами.

            Подъехав к дому Софи, как и обещал, я набираю ее номер.

            - Я тебя вижу, поднимайся, - быстро отвечает она и отключается.

            Я даже не успеваю спросить, как к этому отнесется ее отец, но все же покидаю машину и захожу в знакомые двери. На третьем этаже замечаю тусклый свет, исходящий из открытой двери квартиры Софи. Сама она стоит, наполовину высунувшись из входной двери, и нетерпеливо переминается с ноги на ногу. На ней легкая пижама нежного розового оттенка, поверх которой одет коротенький серый халат с запахом. Даже эта простая одежда смотрится на ней весьма привлекательно, особенно в три часа ночи. Я встречаюсь с ней взглядом и замечаю облегчение в ее опухших от слез глазах.

            - Ты здесь! – выдыхает она и притягивает меня к себе, когда я покидаю последнюю ступеньку лестницы и оказываюсь на уровне входной двери ее квартиры.

            Софи дотрагивается до моей груди, до плеч, до шеи, до лица, будто старается убедиться, реален ли я.

            - Конечно, я здесь, - я обвиваю ее талию руками. – Ты вся дрожишь. Успокойся, я рядом.

            Она утыкается лицом в мою грудь и громко вдыхает.

            -Твой запах всегда меня успокаивает.

            - Могу сказать, что это взаимно, - признаюсь я.

            Она отстраняется и легко целует меня в губы. Я провожу ладонью по ее предплечью и ощущаю, как под моими пальцами ее кожа покрывается мурашками. Это невольно вызывает у меня улыбку.

            - Не смейся надо мной, - смущенно произносит она и растирает свои руки, пытаясь прогнать рябь. – Я не могу это контролировать.

            Если бы она только знала, какие ответные реакции моего тела вызывают ее поцелуи, она бы не смущалась из-за этого пустяка.

            - Я не смеюсь, наоборот, мне это нравится, - расцепляя ее руки, я снова ее обнимаю. – Приятно, что твоя кожа так реагирует на мои прикосновения.

            На щеках Софи появляется румянец, и она прячет свое лицо у меня на груди.

            - Нам лучше зайти внутрь, пока никто нас не заметил, - тихо произносит она.

            - Не думаю, что кто-то еще не спит.

            - И все же, - она заводит меня в прихожую и беззвучно закрывает за мной дверь: - Главное не разбудить папу, иначе наше с ним соглашение будет расторгнуто.

            - Это в лучшем случае, - усмехаюсь я. - Обувь нести сразу в твою комнату, по отработанному плану?

            Софи кивает, и ее губы складываются в едва заметную улыбку. Наверняка, она тоже вспомнила этот эпизод с моим ночным проникновением в ее комнату после клуба. Кажется, это было так давно, и мы были тогда совсем другими, а прошло всего чуть больше двух месяцев. С тех пор многое что изменилось.

            Мы проходим в комнату Софи практически бесшумно, и только за ее дверьми я расслабляюсь. Как бы то ни было, объясняться с Андреем Валерьевичем последнее, что мне сейчас нужно. Отмечаю для себя, что мне в любом случае придется покинуть их квартиру раньше, чем встанет солнце, чтобы никто не заметил мою машину, припаркованную у входа. Нужно было припарковаться где-нибудь во дворах, где отец Софи бы ее не заметил, но эта мысль доходит до меня только сейчас. Все равно я не знаю, чего хочет Софи, может, мы поговорим, и через час другой она ляжет спать, а я поеду домой.

            - Полежи со мной, - просит она и тянет за собой в раскрытую постель.

            Не знаю должен ли я отказаться или предложить ей посидеть на полу как в прошлый раз. По ее глазам я вижу, что она устала и определенно ей будет комфортнее лежа на мягкой постели, потому не возражаю и забираюсь с ней на большую кровать. Внутри меня, конечно же, все напрягается от такой близости и уединенной обстановки, но я стараюсь сосредоточиться на том, как лучше успокоить свою напуганную девушку. Я устраиваюсь на одной подушке, Софи на другой, таким образом, что наши лица направлены друг к другу, а руки сплетены пальцами.

            - Расскажешь, что за сон тебе приснился? – спрашиваю я, изучая нежные черты ее лица.

            Софи опускает веки, и мои глаза сами фокусируются на ее соблазнительных розовых губах. Ничего не могу с собой поделать и думаю о том, как они приятны на вкус, как ласковы их мягкие прикосновения и как я хочу снова и снова чувствовать их тепло на своих губах. Чем дольше она молчит, тем больше я склоняюсь к мысли, что прилечь с ней на одну кровать было плохой идеей. На таком близком расстоянии, при приглушенном свете ночника меня тянет к ней еще больше. Я безумно ее хочу. Хочу подарить ей всю любовь, на которую способен, избавить от всех ее страхов и печалей, сделать ее счастливой, хочу связать нас на всех возможных уровнях, и я совсем не уверен, что смогу сдержаться, если что-то между нами зайдет чуть дальше, чем обычно.

            - Ты умер в моем сне, - наконец произносит она, и выражение ее лица приобретает оттенок глубокой печали.

            - Это всего лишь плохой сон, малышка, не нужно видеть в этом какой-то скрытый смысл. Я ведь здесь, с тобой, со мной все в порядке, - пытаюсь ее успокоить и придвигаюсь, чтобы обнять.

            - Знаю, но он был такой реальный, – подавленно отвечает она. – Я даже не сразу осознала, что проснулась. Это было так ужасно, Вик. Я не хочу больше засыпать, не хочу видеть такие сны.

            - Тшшш, - целую ее веки, опускаясь по щекам к заветным сладким устам. – Я буду рядом, сколько потребуется. Если хочешь, буду с тобой, пока ты не уснешь.

Софи притягивает мою ладонь к своему лицу и ложится на нее правой щекой, закрывая глаза. Я повторяю за ней и ложусь головой на ее ладонь. Так приятно находиться с ней здесь и сейчас, это в сто раз лучше, чем в своей постели.

            - Проблема в том, что я вообще не хочу тебя отпускать, - почти шепотом произносит она.

            Я открываю глаза и ловлю ее чарующий томный взгляд.

            - Моя проблема не легче: я не хочу никуда уходить, - отвечаю я, убирая несколько прядей с ее лица.

            - И как же нам разрешить наши проблемы? – она смущенно улыбается, прикусывая нижнюю губу.

            Мое сердце начинает усердно отстукивать уже заученный ритм.

            - Предлагаю навечно остаться в этой кровати.

            - Если бы это было возможно, - вздыхает она. – Все, что у нас есть – это какие-то четыре месяца.

            - Я обещал, что мы что-нибудь придумаем, цветочек, и мы придумаем. Я не смогу быть вдали от тебя.

            Софи ничего не отвечает, и по ее печальному выражению лица я понимаю, что она не верит моим словам.

            - Знаю, я много раз нарушал свои обещания и мне очень жаль, что так вышло. Теперь ты знаешь об обстоятельствах, вынудивших меня тебя избегать, но сейчас другая ситуация. Я больше ничего от тебя не скрываю, ты знаешь о моих чувствах.Я не могу игнорировать тот факт, что нужен миллионам, но и не могу представить свою жизнь без тебя.И я собираюсь сделать все возможное, чтобы тебя не потерять. Ты мне веришь?

            Она кивает и целует мою ладонь под своей щекой. В ответ на этот нежный жест ее любви мне хочется расцеловать каждую веснушку на ее ангельском личике, и я уже собираюсь осуществить желаемое, как Софи произносит нечто, заставляющее меня остановиться на полпути к цели.

            - Я могла бы полететь с тобой.

            - Что?

            Эта мысль ввергает меня в ступор. Я ведь понятия не имею, способен ли человек вжиться в условия, существующие на другой планете. Был ли вообще хоть кто-нибудь из людей на Мирне? Наверняка, многим, из тех, кто знает правду, этого хотелось, но вот осуществили ли они это безумное предприятие? Без сомнения, для человека Мирна будет в тысячу раз опасней, чем для тсула: еда, климат, непривычная флора и фауна способны убить его, я уже не беру в расчет все те катаклизмы, о которых рассказывал мне Вейж. И даже если все это опустить, человеку там не прижиться и по другой простой причине, его элементарно могут не принять в местный социум, он будет весьма уязвим на фоне одаренного населения и при необходимости никак не сможет себя защитить. Нет, полет на Мирну не сулит человеку ничего хорошего.

            - Правда, я могла бы полететь с тобой, если бы это было возможно, - загоревшись этой идеей, утверждает она. - Как думаешь, это осуществимо?

            - Не знаю, - честно отвечаю я, я действительно не владею никакой информацией по этому поводу. – И ты серьезно смогла бы? Я имею в виду оставить эту жизнь, оставить своих близких, весь привычный тебе мир?

            - Мне нравится моя жизнь, мне дороги мои родные и друзья, я привыкла к тому, что вижу каждый день. Безусловно я буду по всему этому скучать, но если в моей жизни не будет тебя, я… я просто не представляю свое будущее без тебя, Вик.

            - Я тоже его не представляю.

            - Расскажи мне о пророчестве, - просит она. – Расскажи о той планете, на которую ты должен отправиться. Расскажи все, чего я еще не знаю.

            Я поэтапно выкладываю всю имеющуюся у меня информацию о Мирне: рассказываю о ее местонахождении, о климате и внешних особенностях, о новых химических элементах и породах, о необыкновенной растительности и животных, населяющих ее, и о том, в каких условиях приходится существовать всем живым созданиям, борющимся за выживание в том удивительном мире в настоящем времени. В глазах Софи я вижу жалость к незнакомым ей представителям другой планеты, безвинно обреченным на медленное истощение и гибель, и еще раз убеждаюсь в том, насколько безжалостна на самом деле наша Вселенная. Я рассказываю ей о школах-интернатах, которые создала моя мама и почему закрылась школа при нашей гимназии. Рассказываю все, что знаю о маме, мне больно о ней говорить, ведь это я виновен в том, что ее сейчас нет с нами, но Софи должна знать, какая та была замечательная. Затем я перехожу к той части, где по пророчеству, я или Лекс должны стать тем, кто спасет тсул от вымирания. Софи внимательно слушает, иногда задавая уточняющие вопросы. Она все больше проникается моей тайной и теперь осознает всю серьезность возложенной на меня миссии.

            - Да, мне нужно будет какое-то время свыкнуться с мыслью, что все мои представления об окружающем мире оказались вымыслом, а вымысел – реальностью.

- Да, на это нужно время. Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что все, что со мной происходит – это плод моего воображения, но затем я смотрю на свои горящие руки и убеждаюсь в обратном.

- И как много таких как вы живет на Земле? – озабоченно спрашивает она.

- Достаточно много, около 250 тысяч.

- Получается, любой прохожий, или сосед, или лучший друг может быть тсулом, но мы – простые люди, об этом никогда не узнаем?!

- Да, - честно отвечаю я. – И тсулам и людям запрещено выдавать нашу тайну. Рассказав о ней, я подверг тебя большой опасности. Прости, но другого выхода я не видел.

            - Нет, ты все сделал правильно. Теперь я понимаю тебя, мне нужна была эта правда, - убеждает меня она. - И все же, я до сих пор не могу поверить, что ты не человек. Смотрю и не понимаю, как такое вообще возможно. У тебя такая же кожа, - она проводит пальцами по моему предплечью, - такое же строение тела, то же количество конечностей, ты ничем не отличаешься от обычного человека. Как такое может быть?

            - Как мне объяснили, люди и тсулы произошли от одного общего предка, были и другие подвиды, но в настоящий момент остались только мы. Да, внешне люди и тсулы очень похожи, но эволюция внесла свои определенные изменения. Ты же видела, на что я могу быть способен.

            - Как это происходит? Что ты чувствуешь при этом? Тебе больно? – тихо спрашивает она.

            - В первый раз, когда мои ладони воспламенились было ужасно больно, но это из-за того что я не умел контролировать поток исходящей из меня энергии. Сейчас, когда я научился концентрировать ее и контролировать свою силу, я не ощущаю боли, лишь небольшое покалывание на коже. Какая-то часть внутри меня, заложенная генами моих предков, пробуждает три вида энергии, которые я могу использовать, когда захочу. Я могу создавать огонь и воду и управлять ими, могу создать сильные потоки ветра, могу парить в воздухе и много чего еще.

            - Парить в воздухе? Как супермен? – недоверчиво смотрит Софи.

            - Ага, - киваю я. – Только вот до его скоростей мне пока далеко.

            - Ты, должно быть, шутишь, - улыбка появляется на ее лице.

            - Иди ко мне, - хочу развеять ее сомнения и перекатываюсь всем телом на тело Софи так, что она оказывает подо мной.

            Обнимаю ее за талию, и чуть приподнявшись над постелью, зависаю в воздухе, а затем резко поворачиваюсь, оказавшись спиной к кровати. Софи лежит на мне и мы вместе парим в пространстве ее комнаты.

            - Ух, ты! - выдыхает она. – Невероятно!

            Ее выразительные глаза с восхищением смотрят в мои, словно магнитом притягивая к себе. Отрываю одну руку от ее тонкой талии и, касаясь лица, нежно целую в волнующие губы. Она тот час же отвечает чувственным поцелуем. Через наши прикосновения, наряду со страстью, я буквально ощущаю все ее страхи и тревоги, всю боль, которую она испытала из-за своей любви ко мне. И мне безумно хочется загладить свою вину перед ней, залечить ее душевные раны, заставить забыть обо всем плохом, что случилось между нами, я хочу сделать все возможное, лишь бы она больше никогда не испытывала боль. Только не Софи, только не эта прекрасная девушка. Она сильнее впивается в мои губы, и я ощущаю, как участилось ее дыхание. Мое сердце само готово вырваться из груди. Опускаю наши тела обратно на кровать, перекатываюсь и снова оказываюсь сверху. Кажется, опьяняющий запах усыпанной веснушками кожи полностью заполнил мои легкие и добрался до самых глубоких нейронов мозга, так что мои действия уже плохо поддаются контролю. От сладких губ Софи перехожу к ее изящной шее, целую в ключицу и следом жадных поцелуев продвигаюсь к ее нежной груди. Хочу изучить каждый уголок этого прекрасного тела, и это желание так сильно, что я не могу ни о чем больше думать. Каждый его изгиб находит отклик под моими ладонями. Провожу рукой по ее животу, ее кожа мягкая как шелк. Софи тянет меня за футболку, я помогаю ей ее снять, стараясь не отрывать губы от ее кожи. Маленькие и сильные руки, поглаживающие мою спину, прижимают мое тело еще ближе к своему, и мы снова сливаемся в жарком поцелуе. Из уст Софи вырывается стон наслаждения и от этого мне хочется обладать ею еще больше. Эта потребность близка к помешательству, и я уже не уверен, что еще не потерял разум.

            - Я люблю, тебя! - с чувством произносит она. – Пожалуйста, будь со мной.

            - Как я могу быть с кем-то другим? Я с ума по тебе схожу! - прерывисто произношу я.

            - Тогда люби меня, - отчаянно просит она. – Я хочу быть только твоей. Пожалуйста, люби меня. Я так этого хочу!

            Мое тело говорит за меня: я без колебаний готов выполнить ее желание, но остатки разума кричат, чтобы я этого не делал. Я не так планировал провести нашу первую ночь. И теперь я борюсь с убийственным желанием броситься в омут страсти и наслаждения, чтобы вернуться к спланированному ранее пути и отсрочить этот момент еще на какое-то время. А если оно так и не настанет? Что, если это последний раз, когда мы можем вот так остаться вдвоем, когда между нами еще не выросла очередная непреодолимая стена? Нет, я не должен так думать, я ведь дал Софи обещание. Ничто нас не разлучит и никто.

            - Софи, - хриплым голосом произношу я, приподнимаясь на локтях, и в упор смотрю на нее, - ты не представляешь, как сильно я тебя хочу, - осторожно опускаю голову и целую ее в лоб. - Я уже проклинаю себя за то, что собираюсь сказать, но мы не можем сделать это прямо сейчас. Черт!

Я перекатываюсь на вторую половину кровати и зарываюсь лицом в подушку. Это ужасная пытка быть рядом с ней и держать себя в рамках.

- Но почему? – с досадой спрашивает она, вытягивая из-под меня подушку и прижимая к своей груди.

Ее расширенные зрачки изучающе пробегаются по моему лицу, грудная клетка все еще учащенно вздымается. Софи мой отказ определенно не устраивает.

- До рассвета остался где-то час, потом мне нужно будет уехать, а я не хочу никуда спешить, - провожу рукой по ее разрумянившейся щеке. – Хочу, чтобы наш момент продлился как можно дольше. Хочу провести с тобой всю ночь, увидеть, как ты закроешь глаза, позаботиться, чтобы никто не потревожил твой сон, а на утро быть первым, кого ты увидишь, когда проснешься. И этот день должен быть незабываем, в подходящем месте, но не здесь и не так.

- Вик, - она придвигается ближе и обнимает меня за плечо, - мне не важно, как это произойдет и где, я не хочу больше ждать. Я люблю тебя и ни капли не сомневаюсь в том, чего хочу. Мы не должны тратить наше время не ненужные формальности или кем-то установленные правила, у нас его и так почти не осталось. Я хочу быть твоей, разве ты этого не хочешь? Разве ты не хочешь меня прямо сейчас? – она шепчет мне на ухо эти обезоруживающие слова и внутри меня все закипает.

- Хочу больше, чем ты можешь себе представить. Поверь, в данную минуту я с ума схожу, - я целую ее подбородок, шею, а затем поднимаюсь к губам.

Мне приходится взять в кулак всю свою волю, чтобы отстраниться от ее сладостных губ.

- Но мне это нужно, нужно, чтобы наш день стал для тебя особенным, и не тогда, когда за соседней стенкой спит твой отец и у нас всего лишь час, чтобы побыть наедине, - сам не верю, что отказываю девушке, которую безумно хочу.

Софи тяжело вздыхает и закрывает глаза.

- Прости, все это так… - смущенно произносит она. – Я позвала тебя, потому что мне приснился кошмар, а теперь упрашиваю заняться со мной... Ты наверно, думаешь, что я…

- Нет, Софи, детка, я ничего не думаю, - хочу избавить ее от неловкости я. – Я чувствую то же, что и ты, каждую проведенную минуту рядом и думаю о тебе все время, что мы не вместе. Все, что между нами происходит – это естественное проявление наших чувств друг к другу. Ты не должна ничего смущаться, слышишь?

Софи кротко улыбается и едва заметно кивает. Несколько минут мы молча лежим и смотрим друг другу в глаза. Через эти чистые изумрудные кристаллы, я как будто вижу ее душу. И она потрясающе красива. Поразительно, как много могут рассказать о человеке его глаза, если посмотреть в них подольше, и то, что говорят мне глаза Софи намного дороже любых произнесенных слов.

- Не хочу, чтобы ты уходил, - шепотом говорит она, боясь нарушить нашу идиллию.

- Я пробуду с тобой, пока ты не уснешь, - накрываю ее одеялом, а сам устраиваюсь поверх него, обнимая руками милую рыжую головку.

- Возьми мои ключи от квартиры, когда будешь уходить, они лежат на тумбочке у двери, - сонно произносит она.

- Хорошо.

Софи несколько раз медленно моргает, затем закрывает глаза и ее дыхание выравнивается. Отчего-то мою грудную клетку наполняет теплое чувство радости. То ли от признаний моей любимой девушки, то ли от того, что мне просто приятно находиться с ней, когда она мирно спит в своей постели, а я имею возможность наблюдать за этим. Возможно и то и другое вместе. Поверить не могу, что я отказал Софи в близости. Верно ли я поступаю, желая совершать правильные поступки? Может, стоит наплевать на правильность и неправильность, навязанную обществом, и просто следовать тому, что подсказывает сердце? Софи права, мы тратим драгоценное время на столько ненужных условностей. Если мы с ней оба любим и оба хотим одного и того же, то зачем откладывать желаемое, идя на поводу у формальностей? Возможно, мне следует пересмотреть свои взгляды на определенные вещи, а также подумать над тем, как воплотить незабываемый день для нас двоих в реальность. При мысли об этом моменте я медленно начинаю сгорать изнутри. Нужно срочно подумать о чем-то другом. И я погружаюсь в раздумья о Мирне. Действительно ли Софи смогла бы полететь туда со мной? Может, не стоит отвергать эту идею так поспешно, учитывая, что других вариантов остаться вместе у нас пока нет. Осознает ли Софи всю серьезность такого своего решения? И смогу ли я потянуть такую большую ответственность, как жизнь моей любимой? Ведь ей придется целиком и полностью положиться на меня, а мне необходимо будет создать для нее безопасную и комфортную жизнь. Только как это сделать, когда я сам не знаю, что ждет меня на другой планете, и чем я буду там заниматься.

В комнате начинает понемногу светлеть, и я понимаю, что мне пора уходить. Софи к этому времени уже спит крепким сном, надеюсь, кошмары ее больше не побеспокоят. Осторожно покидаю ее постель, беру ключи и перед тем как окончательно уйти, еще раз задерживаю свой взгляд на безмятежном лице, усыпанном веснушками.

Практически беззвучно подхожу к входной двери. Это хорошо, что у меня есть ключи, иначе пришлось бы вылезать через окно, а это могло бы быть кем-то замечено, все-таки уже рассвело. Закрываю за собой дверь и спускаюсь вниз. Приятное спокойное утро встречает меня, когда я покидаю стены многоквартирного дома. Никогда не любил такие вот тихие моменты природы, они всегда несут в себе некий подвох, я усвоил это для себя по опыту. Пытаюсь отогнать мрачные мысли, но инстинктивно все же напрягаюсь.

***

На часах в гостиной пробивает семь утра, когда я захожу домой. Дом еще погружен в оцепенение, лишь со стороны кухни слышны едва уловимые звуки приготовления завтрака. Адита, она всегда встает ни свет ни заря. Пожалуй, я не откажусь от ее крепкого кофе, иначе через пару часов меня окончательно срубит, а у меня впереди еще целый учебный день. В последнее время я сплю меньше обычных шести часов, что уже начинает сказываться на моем самочувствии. Кошмары, пропавшие на некоторое время, снова вернулись ко мне, и теперь в них погибает не только моя мама, но и Софи. Я сам сжигаю ее яростным пламенем. И как бы я ни хотел этого не делать, всегда конец один и тот же… Сильно зажмуриваю глаза. Не хочу вспоминать эти невыносимые картины и мысленно возвращаюсь к предстоящему учебному дню.

Я мог бы давно бросить учебу, но хожу исключительно ради Софи. Ей необходимо подтянуть некоторые предметы, и я очень хочу ей в этом помочь. Для нее все должно остаться прежним: учеба, экзамены, аттестат, университет. Ее пропуски, возникшие по моей вине, не должны на это никак повлиять. Мои же оценки и посещаемость перестали меня волновать после того как я узнал, что меня ожидает совершенно другое будущее, нежели я себе обрисовал. Директор гимназии закрывает глаза на мои частые и внезапные прогулы и позволяет посещать школу лишь потому, что сам тсул и в курсе моей ситуации, иначе меня бы точно уже исключили. Я давно хочу поговорить с ним начистоту, быть может теперь, когда я знаю правду, он больше расскажет мне о маме. Насколько я помню, они учились вместе, и раз он тоже тсул, значит, должен был хорошо ее знать. Есть столько вещей, которые я хотел бы узнать о ней, в частности какой она была до замужества, какой была в моем возрасте, чего хотела, к чему стремилась. Рассказы отца не сформировали у меня полную картину, возможно, он видел только одну ее сторону. Еще так много неясного остается вокруг личности моей мамы, и я очень хочу узнать ее.

Перед завтраком решаю быстро принять контрастный душ. Захожу в свою спальню взять сменную одежду и замечаю на кровати странный листок бумаги, сложенный пополам. Когда я уходил, его точно здесь не было. Кто-то был в моей комнате и оставил его для меня. Подхожу ближе, беру и разворачиваю листок. На белой гладкой бумаге странным витиеватым почерком выведено всего лишь одно предложение:

«Вик, ты должен оставить Софи, пока не произошло нечто ужасное, о чем ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь»

Перечитываю еще раз и не могу понять, кто мог оставить такое послание. Это чья-то злая шутка? Возможно, это проделки Алисы, такие поступки для нее весьма характерны. Но в этот раз она зашла слишком далеко. Если это ее рук дело, я не стану смотреть на это сквозь пальцы, она тот час же покинет этот дом… Что если это написала не Алиса? Тогда кто? Лекс? Он бы не стал прибегать к анонимности, он бы сказал мне все в лицо. Лука? Лука, хоть и не одобряет мои отношения с Софи, не стал бы запугивать меня записками. Вейж, отец? Кто же это мог быть?

- Ты куда-то уезжал? – пронзает тишину голос брата позади меня.

Сейчас около семи утра, обычно в это время Лекс еще спит.

- Что разбудило тебя в такую рань? – игнорируя его вопрос, интересуюсь я.

- Я не мог уснуть, - сухо отвечает он. – Так куда ты ездил?

- Ты теперь за мной следишь? – меня напрягает его тон, я не обязан давать ему отчет, где провожу время.

- Я беспокоился, - почесывая голову, отвечает он и проходит в комнату. – У тебя всегда такой бардак?

Я окидываю глазами спальню и только сейчас замечаю, что на столе разбросаны мои личные вещи, паспорт и пропуск в гимназию валяются на полу, одежда в шкафу перемешана и наполовину свисает с вешалок. Создается ощущение, будто кто-то что-то искал и никак не мог найти.

- Это совсем не смешно! – грозно смотрю на него я.

- Вот и я о том же, прибрался бы для приличия, смотреть больно, - он испытывает мое терпение, определенно.

- Какого хрена, Лекс? Сначала эта записка, теперь обыск! Неужели вы думаете, что это как-то на меня повлияет? – завожусь я.

- Что? О чем это ты? Какая записка?

- Та самая, - трясу листком бумаги у него перед глазами я.

Брат выхватывает листок и быстро читает послание.

- Когда ты ее получил? – либо он хороший актер, либо действительно обеспокоен.

- Только что. Она лежала на моей кровати, когда я вошел.

- И кто-то перевернул здесь все, пока тебя не было?

- Очевидно, - развожу руками я. – Только вот не понимаю зачем. У меня нет никаких ценных вещей. Меня не было всего четыре часа и тот, кто это сделал, точно знал, что меня не будет здесь какое-то время. Ты ведь не спал, разве ты не слышал никаких странных звуков из моей комнаты? – удивляюсь я.

- Нет, после того, как ты уехал, в твоей комнате было тихо, - убеждает брат.

- Но как это возможно? Тут же все верх дном, - поднимаю документы с пола и пытаюсь определить, не пропало ли чего важного. – Кажется, все на месте. Ты точно ничего не слышал?

- Нет, говорю же.

- Как думаешь, это могла быть Алиса?

- Алиса? Нет, не думаю, что она совсем выжила из ума, - отсекает мое предположение Лекс. – Но если ты хочешь узнать наверняка, я думаю, тебе стоит поговорить с Лукой. Он уж точно тебе скажет, она это сделала или кто-то другой, живущий в доме.

- Между прочим, с каких это пор Лука живет у нас? – спрашиваю я, когда мы с Лексом минуя коридор, подходим к гостевой комнате, в которой обосновался светловолосый телепат.

- С тех пор как мы с тобой пережили день Янри. Он типо в нашей команде, - поясняет брат, - полетит с нами на Мирну. Странно, что ты только сейчас заметил его переезд.

- У меня были дела поважнее.

Мы не успеваем постучать, как дверь нужной мне комнаты открывается, и Лука приглашает нас войти.

- Ваши мысли доходят быстрее ваших ног, - ухмыляется он. – Что конкретно вы хотите знать?

Мы проходим в просторную комнату, выдержанную в старинном стиле, как и весь дом, и я отмечаю, что Лука с его странной бледностью, светлыми волосами и глазами, одетый в узорчатый красно-желтый халат, идеально вписывается в данную обстановку. Ему бы еще прическу на старинный манер, а то его выбритые виски выдают время, в котором он живет, и точно сошел бы за представителя дворянства.

- Спасибо, я это учту, - отвечает на мои мысли телепат.

- Я даже не буду спрашивать, о чем ты, - произносит Лекс, подходя к широким, свободно пропускающим свет, окнам.

Очевидно, Лекс привык к нетипичной манере общения своего друга, но для меня это продолжает оставаться неловким и в какой-то степени раздражающим.

- Обычно я стараюсь не проникать в индивидуальное сознание без надобности, но вы заинтересовали мое внимание. Итак, не мог бы ты сконцентрироваться на вопросе, Вик?

- Я хочу знать, причастен ли кто-нибудь из живущих здесь к этой записке, - сухо произношу я.

 - Я могу взглянуть? – просит он.

Отдаю ему ненавистный листок и краем глаза обращаю внимание на Лекса. Он выглядит усталым и поникшим, все это можно было бы списать на бессонную ночь, но здесь нечто большее. Его что-то мучает, он стал более замкнутым и задумчивым в последнее время, меня это тревожит. Скорее всего, это связано с нашим предназначением и я должен поговорить с братом, понять, что не так. Но сначала мне нужно разобраться с тайным посланием. Это может угрожать Софи, а если это так, то все намного хуже, чем я думал.

- Что ж, довольно интересно, - подняв одну бровь, заключает Лука.

- Что именно?

- Почерк. Разве он не показался тебе несколько необычным?

- Да, но какая разница? – небрежно бросаю я.

- О, мой друг, по почерку можно многое сказать. К примеру то, что твой любитель записок не из России, либо давно переехал. Посмотри на эти закорючки, - показывает он, подойдя ближе. – В русских буквах таких хвостов нет, да и размерная строка букв напоминает больше диаграмму, нежели текстовую строку.

- Ну, все это могло быть сделано намерено, чтобы сбить с толку, - предполагает Лекс.

- Я так не думаю, - уверенно отвечает Лука. – Ты когда-нибудь видел письма тсул?

- Нет, откуда, - фыркает брат.

- А я видел и не одно. И потому могу сказать, что это письмо также было написано рукой тсула.

- А что на Мирне один язык? – обращаюсь к телепату я.

- Общепринятый один. И этот текст уж очень похож по форме написания на кхсынталь.

- Я так понимаю, кхсынталь – это и есть общепринятый язык тсул? – уточняет Лекс.

- Да, так что круг подозреваемых сужается до четверти миллиона, - иронично произносит телепат, отдавая мне записку и падая на свою мягкую кровать.

- Ты можешь поговорить с Алисой? – прошу я.

- Думаешь, она написала ее? – не поднимая головы, спрашивает он.

- Она - тсула, и у нее есть причины недолюбливать Софи.

- Недолюбливать – это мягко сказано, - усмехается тот. – За время своего проживания здесь, я столько наслушался о Софи, что скоро сам начну ее ненавидеть.

- Что? – моментально закипаю я и собираюсь уже стянуть эту груду костей на пол.

- Вик, - останавливает меня брат, – это он так шутит. Не воспринимай его слова всерьез.

- Прости, - смеется телепат, - я не хотел тебя обидеть. Просто иногда, чтобы понять мою шутку, нужно быть мной, - он приподнимается на локтях и трясет головой. – Знай ты все то, что знаю я, ты бы точно оценил всю иронию происходящего, в особенности с твоей девушкой.

- Что ты имеешь в виду? – его явно что-то забавляет, и мне не нравится, что он приплетает к этому Софи.

- Не слушай его, Вик, - напряженно произносит Лекс, - он иногда сам не понимает, что несет.

Блондин обращает к нему свой лукавый взгляд и через несколько секунд невозмутимо возвращается к нашей проблеме.

- Я поговорю с Алисой и Вейжем, если ты того хочешь, но уверен, что они не причастны к этому письму, - нехотя поднимается он и направляется в ванную. – Только сначала мне нужно принять душ.

Если Лука прав, тогда записка может нести реальную угрозу. Неизвестный, написавший это послание, знает мое имя и имя моей девушки, знает кто она, следит за мной и за ней и может свободно обходить систему охраны, оставаясь незамеченным. Неприятные мысли начинают формироваться в моей голове, но чтобы убедиться мне нужно кое-что проверить. Быстро покидаю комнату Луки и направляюсь в кабинет охраны.

- Куда ты собрался? – догоняет меня на лестнице Лекс.

- К охране, посмотреть записи с камер.

- Я с тобой.